Корпорация 2 (СИ) - Страница 62

* * *

Человек в стальных доспехах был вонюч. Так вонюч, что у Слая от этого запаха едва не закружилась голова и заслезились глаза. Тяжёлый, застарелый запах мочи, пота, экскрментов. Ко всему прочему — запах лошади, которая теперь неслась через лес, напуганная явлением металлического жука, сбившего её повелителя с седла.

Этот самый повелитель теперь лежал, зажатый в могучих объятиях робота — ремонтника, скромно стоящего посредине капитанской рубки. На броне робота красовалась царапина — надо отдать должное вояке: при появлении «жука», этот вонючий «киборг», разогнался и врезал в «демона» довольно-таки острым копьём. Копьё — вдребезги, «демон» даже не притормозил, выхватывая всадника из седла обезумевшего животного.

И вот теперь человек — вонючка басовито рычал, орал и нецензурно выражался (ясно было по выражению лица и яростным плевкам), перемежая ругань с распеванием каких-то заунывных песен, вызывающих у Слая тоску и раздражение. Скорее всего, это были молитвы — Слай слышал что-то подобное, когда ради интереса (И после настоятельных требований мамочки) зашёл некогда в храм Создателя в центре столицы. Там ему понравилось (красиво, пахнет хорошо), но как человек не очень религиозный по причине своей молодости и подверженности различным приятным порокам, Слей не припал к религии — видимо ещё не набрал достаточного количества грехов и болезней. Теперь этот вонючий землянин напомнил о несовершенстве молодого капитана, и о возможных наказаниях, которым Создатель подвергает грешников, отправляя их скитаться по различным планетам и временам.

Решив по прибытию в свой мир обязательно пожертвовать толику заработанного на храм Создателя, дабы как-то умаслить рассерженное грешной жизнью Слая божество, капитан приступил к допросу, посчитав, что искин достаточно пропитался логикой слов пленника и может теперь перевести речь «героической вонючки» на всеобщий язык.

— Зай, переведи ему: лежи спокойно, никто не причинит тебе вреда.

Искин громко и раздельно сказал какие-то слова, и пленник затих, глядя на на Слая вытаращенными глазами, белки которых покраснели, то ли от натуги — он всё время пытался вырваться — то ли от усталости, попробуй-ка, походи в таком дурацком наряде. Притом, скорее всего, очень тяжёлом.

Потаращившись на обитателей рубки, пленник громко и яростно выкрикнул какую-то фразу и снова громко запел нараспев, брызгая слюнями из толстогубого рта, чем вызвал неудовольствие Сиххи, ненавидящей слякоть и всяческую грязь. Она, как все кошки, была очень чистоплотна.

— Вы, демоны, не возьмёте мою душу! Она принадлежит господу нашему, и я плевал на вас! — перевёл искин — Дальше он поёт что-то про воинство божье, про нахождение в раю и всё такое прочее. Как я понял, это религиозные песнопения, так называемые псалмы.

— Может он дурак? — озадаченно спросила Сихха — Ему мозги не отшибли? Он нас что, на самом деле демонами считает?

— А кем ему нас считать? — фыркнул Слей — Ты на нас посмотри со стороны, я же тебе уже говорил — хвостатая женщина, четырехрукий зверь… я один у вас нормальный!

— И ты, демон с огненными синими глазами, не возьмёшь мою душу! — вдруг перевёл Зай — Ты, исчадье ада! Пропади пропадом!

— Хе хе хе… да ты самый демон из нас! Демонее не бывает! — расхохотался Хаган, и подойдя к пленнику ласково потрепал его по щеке, удостоившись смачного плавка прямо в доброе, оскаленное лицо:

— Ах, ты тварь! Да я тебя сейчас! — Хаган выхватил ритуальный меч, и если бы не Слай, мгновенно ухвативший его за руку, голова пленника тут же покатилась бы по полу.

Слай отбросил Хагана назад, получив за свой героический подвиг во спасение землянина три плевка в спину, что не вызвало в душе радостного отклика.

Так что, через три минуты допроса чистой осталась лишь Сихха, благоразумно оставшаяся в кресле и хихикающая, будто смотрела весёлый видеосериал. Её вся эта суета очень даже забавляла.

Дальше всё стало ещё хуже — из пленника вдруг потекла струя отвратительной вонючей жидкости, состав которой не вызывал сомнения. Теперь, рубка — заплёванная, загаженная, точно походила на самый мерзкий сортир самой мерзкой из планет. Честно сказать, Слай по другому представлял себе Землю и её обитателей, пусть даже это и был дикий предок, на знакомый с правилами гигиены. Слая глодало жесточайшее разочарование.

— Зай, какой это язык? На каком языке он разговаривает?

— Французский, он так сказал — сообщил искин — говорит, что является рыцарем, дворянином Жан Де Моне.

— Спроси его, почему этот Жан так воняет? Нет, не так — зачем он гадит под себя? Он не идиот? — поморщившись, осведомилась Сихха.

Пленник что-то прорычал, и Зай послушно перевёл:

— Будьте вы прокляты демоны! Вам не сломить мою волю дурацкими вопросами! Вас бы засунуть в броню, да чтобы поездили так сутками, я бы посмотрел на вас, какие вы умные! Мне что теперь, мочевой пузырь порвать?

— Хмм… логично — пробормотал Хаган — Я бы тоже… а чего он не разденется?

— Да как я разденусь, тупой ты, четырехрукий демон, если все мои оруженосцы или погибли, или разбежались? Что мне, латы бросать? Они стоят столько, сколько ты не стоишь, мохнатая твоя морда!

— Вот гад, а? — искренне расстроился Хаган — Плюётся, ругается, гадит под себя! Неужели наши предки все были такими?

— Всё, Хаг, затихни! — остановил Слей — Зай, переводи ему мои слова, и тут же переводи то, что он ответит. Итак, начинаем! Жан, какой сейчас год?

— Тысяча триста сорок седьмой от рождества Христова! Какой же ещё! — фыркнул рыцарь — ты что, не знаешь, какой год?! Ну ты и дурак, демон! И все вы дураки! Будет пришествие господне, все вы провалитесь в преисподнюю!